Если на бытовом уровне поиски национальной идентичности венчаются бравым ответом (как в прошлом году — симметричным числом разбитых лиц у русских и поляков), то в экономике дела обстоят сложнее. Попробуем отсечь «излишние сущности». Например, до основных принципов распределения ВВП: это либо максимальное делегирование полномочий и забот государства гражданам, либо их полный перехват.

Забавно, что эта пара устоев общества, соревнующихся со времен Афин и Спарты, — предпринимательская и попечительская, симметрична двум видам нервной деятельности — симпатической и парасимпатической (иначе, мужскому и женскому началу). Первый настроен на риск (порой безрассудный), другой — на поиски стабильности. В биологии эти стороны объединены партнерским сотрудничеством, в том числе одним организмом. В политике они противопоставляются друг другу вплоть до подавления противника.

Одна из главных причин дисгармонии — архаичное понимание термина «сильное государство». Первое лицо новейшей России провозгласило приоритетом обезличенно-нормативную «диктатуру закона», а система перевела его посвоему: как тупое подчинение воле начальника. Примитизировав метод «легитимизированного насилия» до народной мудрости «сила есть — ума не надо». Потому-то организация тех же «нацпроектов» воплотилась не более чем в канализацию финансовых вливаний. Называя вещи своими именами, в спешное нашивание заплат на дырявые социальные бюджеты. (Минфин противится этому по элементарному инстинкту бухгалтера.)

Однако тотальная мобилизация не обеспечивает теперь победу даже в гонке вооружений (вспомните печальные образцы Северной Кореи или Ирака), проигрывая профессиональному умению раскрыть индивидуальные возможности граждан. В более сложных «мирных условиях» буквальная реализация принципов патернализма посредством кормления подопечных взамен на признание государства отцом родимым ведет не более чем к любви» за деньги. Но никак не к осмысленному браку по взаимному согласию. Политическая имитация «стерпится — слюбится» временна. К тому же, в отличие от адюльтера, чревата криминалом, коррупцией и, как следствие, социальными потрясениями, вплоть до смены режима. То есть — потерей искомой государственной конкурентоспособности.

Значит, в отношении административной политики оправдательная поговорка требует о-о-очень серьезного пересмотра. Нам необходимо срочно повзрослеть и отказаться от поддержания системы социальной защиты в привычном скорбно-униженном, то есть консервативно женском (вернее, бабьем) облике. Требуется иное понимание силы — как способности к взаимовыгодному сотрудничеству равных. Либерально организованный патернализм.

Что это означает в прикладном смысле? По-моему, максимальное привнесение принципов свободной конкуренции в патерналистскую (на самом деле, здесь, похоже, еще одна путаница: «патер-» следует заменять, на «матер-») социальную, сервисную отрасль. Во избежание очередного «полового» конфликта мужской составляющей победившего в соревновании за власть административного аппарата и не менее мужского «либерального» начала бизнеса, за которым также стоит желание победить любой ценой, контрольную функцию предстоит отдать обществу. (Которое сегодня одни опекают, как бык стадо, а другие норовят втайне от этого быка сожрать или попользоваться.) Для придания действиям общества наибольшей объективности (а не тождественности с властью) каждому из его членов нужно предоставить право выбора. Укрепив гражданина делегированным авторитетом власти — четкими правилами игры: без этого паритетный диалог с бизнесом невозможен. То есть покупку социальных благ путем разбрасывания «кэша» с царского крыльца необходимо заменить на обусловленное пресловутой «диктатурой закона» право потребителя на получение «готового продукта». Принцип либерализма обеспечит стоимостная оценка, формируемая спросом самих потребителей. И чем больше этих потребителей, чем разнообразнее их выбор, чем значимее их требования, тем более качественной и продуктивной становится конкурентная среда.

Роль главного «мужика» (или пастыря), государства, — суровый арбитр между опекаемыми и бизнесом, естественным профессионалом «развода на бабки». Административное воздействие государственной системы социальной защиты должно быть ограничено необходимостью задавать стандарты качества и контролировать их соблюдение, а также предотвращать возможности сговора, то есть следить за добросовестностью сторон. В руках государства останутся серьезные рычаги влияния, например, финансовые. Это система тарифов, управляя которой можно стимулировать развитие определенных направлений или территорий. Такой подход равно применим и в медицине (где профессионал в белом халате заведомо «круче» больного), и в образовании, и в ЖКХ. Словом, в тех отраслях, где сам потребитель не в силах осуществлять объективную оценку не конкретной покупки, а всего процесса.

В общем, патернализм (социализм) современного государства должен заключаться в полноценном предоставлении финансовых гарантий, необходимых для удовлетворения базовых потребностей в конкретном виде попечительской, адаптирующей к самодостаточности («социальной») работы. Которая, в свою очередь, должна быть организована так, чтобы исполнялась наиболее эффективно для опекаемого.

В противном случае система попрежнему будет обречена на профессиональное попрошайничество. А быть королем убогих, думаю, не самая почетная доля. Да и у подданных могут появиться потребности в более осмысленном руководстве: с терминаторами как-то боязно. Они ведь железные. Вдруг у них что-нибудь сломается?

Все права принадлежат авторам материалов, если не указан другой правообладатель. Разработчик и веб-дизайнер - Шварц Елена. Состав редакции сайта