Илья Пономарев, руководитель Информационно-технологоческого центра КПРФ. Выступление на Центральном Совете партии СЛОН.

Мы сейчас находимся где-то на уровне 1988-го года, когда агрессивно-послушное большинство уже есть, а Межрегиональной депутатской группы еще нет

 

Я хочу начать с анализа завершившийся избирательной кампании, который мы провели в нашей партии и того, к каким выводам мы пришли. КПРФ – большая организация, поэтому я не могу утверждать, что эта точка зрения является консенсусом для большинства лидеров партии, но, во всяком случае, по моим наблюдениям, она разделяется основными более или менее значимыми фигурами.

Надо сказать, создается ощущение, что прав был Станислав Белковский в своей статье «Апология оппозиции», которую он написал сразу после выборов. Он сказал, что Выборы-2003 – это триумф оппозиционных политических сил, самая убедительная их победа за все время существования российской избирательной системы. Просто дело все в том, что оппозицией в этих выборах выступил Президент и его партия «Единая Россия», и, в некотором роде, «Родина» и ЛДПР. Именно эти политические силы были наиболее последовательными и реальными критиками действий правительства, именно они наиболее ярко агитировали за изменение олигархической системы.  И в довершение этого было бы логичным, если бы еще и Касьянов сказал, что он тоже не согласен с позицией правительства. В то же время КПРФ, «ЯБЛОКО» и СПС выступили втроем в несвойственной для себя функции. Многое из того, что они говорили, звучало в значительной степени в унисон и воспринималось как плохо скрываемая тоска по тому режиму, который был создан при первом российском президенте. И в результате в глазах большой части населения они выглядели как консервативная сила, выступающая за сохранение статус-кво, в то время как Президент Путин выступал за модернизацию существующего положения. Безусловно, на самом деле все обстоит с точностью до наоборот, но я говорю о восприятии широкими массами избирателей.

Мне кажется, что пресловутый фактор оппозиционности для той же самой «Родины» был гораздо более, чем любые тезисы о национализме. Понятно, зачем тезис о национал-социализме разыгрывался СПС в последние дни избирательной кампании: потому что на протяжении всех предыдущих месяцев единственно заметной позицией СПС было противостояние с «ЯБЛОКОМ». Поэтому нужно было дать хоть какой-то аргумент, зачем людям нужно придти на избирательные участки и проголосовать. Вот и была предпринята попытка объяснить, что если не проголосовать за СПС, то наступит национал-социализм. Но это было сделано слишком поздно и не помогло правым, хотя, возможно, какие-то доли процента этот шаг СПС и прибавил.

Кстати, западные политологи совершенно по-другому смотрят на результаты выборов, чем их российские коллеги. В отличие от нашей прессы, которая стонала после выборов: «Какой кошмар, СПС и «ЯБЛОКО» не попали в Думу, демократия кончилась», западная пресса говорила в основном о неудаче коммунистов, «а, кстати, еще и прозападные политические силы проиграли...». Именно провал КПРФ приводился в качестве аргумента, что Путин уничтожает политических оппонентов. Ни СПС, ни «ЯБЛОКО» не воспринимались как реальные противники президента. И если мы посмотрим на программы политических партий, то увидим подтверждение уже высказанному тезису, что КПРФ, «Яблоко» и СПС противостояли Единой России, «Родине» и ЛДПР.

Где-то в августе проходил «Открытый Форум», который был посвящен сравнению политических программ разных партий. Я сопоставил платформы СПС, КПРФ и «Единой России», постаравшись привести их предварительно к одинаковому стилю. Понятно, что стилистически слова, которые произносит СПС и КПРФ, принципиально отличаются друг от друга, язык изложения разный. Но если взять только сухие тезисы, то мы увидим совпадение по всем пунктам кроме одного, не поверите – СПС выступает еще и за усиление роли профсоюзов в обществе. Все остальное, включая требование национализации природной ренты, присутствует и там, и там.

Давайте вообще посмотрим на позиционирование наших партий. Легко увидеть, что СПС, например – это партия, которая выступает за либеральный подход в экономической сфере при определенной разноголосице в вопросах политических: существуют как «неоимпериалисты» в лице Чубайса, так и абсолютные либералы в этой области, т.е. позиция партии достаточно размыта. «ЯБЛОКО» - это полный антипод СПС, у него абсолютно четкая либеральная позиция в политических вопросах, но зато существенный левый уклон в области экономики. Экономическая программа КПРФ очень похожа на яблочную, но в области политики скорее является право-консервативной, национально-патриотической. «Родина» еще более правонационалистическая организация в области политики, при умеренно левых подходах в области экономики.

Поэтому классифицировать существующие политические силы по шкале «правые-левые» очень сложно. И неудивительно, что произошел провал правых партий – ведь «Единая Россия» благодаря действиям президента выглядела для сторонников СПС гораздо более правой партией. Так что смысла голосовать за партию Чубайса в условиях присутствия партии Путина просто не было. Все наши социологические исследования в этой избирательной кампании показали, что правый избиратель не имел достаточного стимула прийти на участок. Неуспех «ЯБЛОКА» также был связан с перехватом электората - «яблочный» избиратель в основной свой массе перешел к «Родине». Если хотите, произошел эффект противопоставления «добрых» и «злых» экономистов: правых экономистов Явлинского и Гайдара и незамыленного левого экономиста Глазьева. У «ЯБЛОКА» падение популярности могло бы быть еще хуже, если бы не фигура Рогозина. Этот политик обладает очень высоким антирейтингом в «яблочном» электорате, поскольку значительная его часть – это либерально настроенная, хотя и не адаптировавшаяся к существующему положению дел интеллигенция. Для нее популистская фигура Рогозина с ярко выраженной националистической риторикой неприемлема.

Лишним доказательством этого тезиса являются результаты голосования в Москве и в Питере. Если мы посмотрим на средние данные по России, то увидим, что результаты «ЯБЛОКА» были примерно такими же, какими они были на выборах 1999 года. Причина же не прохождения этой партии в Думу прежде всего в том, что она сравнительно провалилась в Питере и в Москве. Там «Яблоко» получило гораздо меньше голосов, чем раньше. А у «Родины» в этих городах – как раз феноменальный успех.

Что касается потери голосов КПРФ, то здесь наша внутренняя точка зрения сильно расходится с большинством политологов, которые суммируют голоса за КПРФ, «Родину», Партию пенсионеров и аграриев и говорят, что электорат левых сохранился ровно таким же, каким был и всегда. Мы считаем, что от КПРФ отток голосов был прежде всего в три политические силы: самый большой – в «Единую Россию»; мы потеряли значительную часть голосов на селе и многих пенсионеров, которые ушли именно в эту организацию. В Партию пенсионеров и в Аграрную партию, верно, был значительный отток. Но третья по значимости потеря голосов заключалась в неприходе на избирательные участки. Традиционно наш электорат наиболее дисциплинирован, но количество грязи, которое лилось на партию, помноженное на очень слабую работу многих региональных парторганизаций, привело к тому, что люди не пошли на выборы. Отток же в ЛДПР и «Родину» присутствовал, но был не очень значительным. Скорее, туда ушли те, кого мы раскачали, кто за нас не голосовал раньше, но мог бы проголосовать на этих выборах.

В то же самое время произошло существенное оздоровление того электората, который проголосовал за компартию. Самый большой рост голосования за нас происходил в крупных городах, и это был рост качественный. Не секрет, что значительная часть избирателей КПРФ исторически сложилась как наиболее консервативные, но конформистски настроенные слои общества. Они голосовали, прежде всего, потому, что привыкли голосовать за коммунистов. Часть из них, особенно сельские избиратели, до сих пор считают, что КПРФ – это партия власти! На этих же выборах лучший результат, который получила партия, был достигнут в городе Новосибирске, т.е. в самом интеллигентном, продвинутом, научном городе страны. Там мы перешагнули за 20% голосов, и в Новосибирском регионе мы победили в трех одномандатных округах.

В результате всех этих процессов в партии сложилась абсолютно патовая ситуация. Не буду вдаваться во все детали, но не могу исключить, что через полгода нас ждут новые потрясения – в июне назначен отчетно-перевыборный съезд, на котором должна произойти ротация как региональных секретарей, так и Президиума партии. Сегодня же в партии существует противостояние «орговиков» и «идеологов». Есть люди, которые занимаются пропагандистской работой, и они выступают с позиций обновления, придания нового импульса партии, усиления роли молодежи в организации. И есть «орговики», фактически поддерживающие Семигина, который их кормит. Пикантность ситуации придает то, что у этих людей риторика такая же, как у «идеологов», и направлена на обновление партии. Но их тезис в том, что Зюганов – это основной тормоз этого процесса, хотя на самом деле это не так. Если бы не нынешний лидер, то я смею утверждать, что процесс обновления вообще никакой не шел бы. Тем не менее, все его инициативы по модернизации, омоложению партии «орговиками» полностью блокируются, они поддерживают наиболее консервативную часть партии, наиболее пассивных и наименее дееспособных региональных секретарей. И тут получается, что система внутрипартийной демократии, которая в Компартии весьма развита, является основным тормозом ее развития. Нет возможности не то что у лидера партии, но даже у Президиума, который в основном стоит на зюгановских позициях, повлиять на результаты переизбрания региональных секретарей. Без того, чтобы пройти всю цепочку внутрипартийного роста, нет возможности выдвинуть новых лиц в состав Центрального Комитета. Поэтому ЦК сегодня гораздо более консервативен, чем партия в целом. Та динамичная молодежь, которая в довольно большом количестве к нам пришла в последнее время и рвется в бой, остается не у дел, и я даже не знаю, что надо сделать, чтобы ее продвинуть. Никакого решения, позволяющего провести реальную политическую ротацию, на данный момент не просматривается. Разве что призвать Центральный Комитет самораспуститься и объявить тотальные перевыборы!

Поэтому тот путь, которым пытается сейчас идти наша молодежь – это путь объединения всех левых вне сложившихся сейчас партийных и организационных структур. Мы поняли реальность этого, проведя в прошлом году первый международный форум «Будущее левых сил». Смысл форума состоял в том, чтобы собрать как физических персон из разных левых политических организаций, шире – вообще оппозиционных движений, декларирующих идеалы свободы и справедливости. Собрать, чтобы начать растить новые политические фигуры, пропагандировать их взгляды и вести их дальнейшую раскрутку. В этом мероприятии приняло участие более 10 ведущих политических сил левого фланга. Было, безусловно, довольно значительное участие со стороны КПРФ, из самых обновленченски настроенных отделений и структур, были люди и от социал-демократов, и от леворадикальных организаций типа РКРП, были люди от антиглобалистов, экологов, правозащитников, были и анпиловцы, были и национал-большевики, был Глазьев, был и ваш лидер В.В. Игрунов, были международные левые – словом, это был такой сложный компот из самых разных флангов. Несмотря на это, в итоге получился реальный диалог и довольно интересный первый документ, получивший название «Голицынский консенсус».

На этой волне мы провели второй подобный форум в ноябре прошлого года, который прошел в гораздо более напряженной обстановке, чем первый. Это неудивительно – в то время как на первом форуме мы искали точки для соприкосновения, и, в общем-то, их нашли, то на втором мы искали скорее границы для размежевания. Необходимо было определить барьеры, за которые мы не можем переходить, и которые могут вызвать наибольшее количество споров. Такой принципиальный барьер был найден по вопросу о национализме. Туда пришли люди из газеты «Завтра», наиболее националистического крыла коммунистов, пришли представители Национально-республиканской Партии и, фактически, выдвинули тезис «Бей жидов – спасай Россию». Мы специально не препятствовали их участию в дискуссии по интернационализму. К нашему ужасу выяснилось, что даже социал-демократы сказали, что, может быть, немножко фашистами можно побыть, если население этого просит!  Вроде бы классические левые, которые, как мы думали, будут стоять на традиционных марксистско-ленинских интернационалистических позициях, высказались в том ключе, что раз народ просит, то почему бы и нет. И мы поняли, что именно здесь проходит тот рубеж, где надо вести наибольшую работу, и за который нельзя переходить. Поэтому в итоге было выдвинуто даже два таких термина, которые мы будем идеологически развивать: один – это интер-национализм, через черточку, как компромисс позиций, и «антигосударственный патриотизм», тоже как база для дискуссии.

Форумом было принято решение сформировать специализированные рабочие группы, которые провели бы консультации с разными левыми организациями по вопросам теории левых, и по вопросам организационного взаимодействия между левыми, после чего собрать третий форум «Будущее левых сил» в конце февраля этого года. На нем мы должны будем доложить результаты подобных переговоров, и посвятить это собрание выработке программного документа, который стал бы убедительной декларацией, манифестом коалиции левых сил. Мы пришли к выводу, что на данный момент вряд ли возможно объединение всех левых в единую политическую партию. Но надо дать возможность, не нарушая существующие партийные структуры и партийную дисциплину, создать организационный механизм для ведения постоянного диалога и последующего создания общего левого движения. Возможно, это будет избирательный блок, возможно, политическая партия, возможно, боевая дружина – в зависимости от того, какой ресурс будет нужен для победы. Но в любом случае, нам нужна организация профессиональных революционеров ленинского типа.

Мы видим, что в последнее время сложилось много благоприятных возможностей, чтобы подобную структуру создать. Успех блока «Родина» сформулировал запрос общества на это. В то же время эта организация не способна сейчас этот запрос удовлетворить, в том числе по причине действий Администрации Президента, которая активно работает над поддерживанием внутренних противоречий в блоке. Глазьев, к сожалению, не политик по складу своего характера. Он хороший экономист, эксплуатирует популярную тему, но он пока всеми своими действиями доказывает свою неспособность работать в команде и строить организацию. Это подтверждается всем ходом создания блока «Родина», что должно быть хорошо известно партии СЛОН. В то же время Рогозин, который как раз способен построить свою структуру, стоит на совсем других позициях, и у него неизбежен конфликт с Глазьевым. Он разгорается уже сейчас по вопросу о президентских выборах. Так что это дает нам определенную отсрочку, но вряд ли она будет более длинной, чем полгода – неопределенная ситуация сохранится в худшем случае до президентских выборов, в лучшем – до лета. После этого Глазьев, если до этого момента нами не будет сформировано своего подхода, точно займется строительством своей левой партии. Если мы хотим что-то сделать, то это надо делать сейчас.

В то же самое время есть еще один положительный фактор – это ситуация с обеспечением всей затеи требуемыми ресурсами. Так сложилось, что у меня существует довольно большое количество связей в предпринимательской среде. Многие сегодня говорят, что правые и морально, и идейно обанкротились, взаимодействовать с ними бессмысленно. В то же время даже самые лояльные власти бизнесмены считают, что за ними тоже придут, причем не в очень отдаленной перспективе. Т.е. даже следующий год для них пережить будет очень сложно. Причина этого объективна – бизнес должен непрерывно развиваться и расширяться. В рамках России ему уже сейчас становится тесно, следовательно, надо обязательно выходить на международный уровень, а это гарантированно приводит к конфликту интересов с Кремлем, что мы наблюдали на примере ЮКОСа.  То есть получается дилемма: либо бесконфликтный путь Абрамовича: сдать бизнес в России своим коллегам, вывести капитал, купить «Челси» и фактически эмигрировать; либо, если у бизнесмена есть намерение сделать свою компанию международной, транснациональной, что, очевидно, мгновенно означает потерю контроля за финансовыми потоками и собственностью со стороны Кремля, то такой предприниматель становится персоной нон грата. Потому что существует большое количество голодных ртов из числа «питерцев», силовиков и так далее, кого такой исход не может удовлетворить.

Так что конфликт ЮКОСа с властью был абсолютно неизбежен и без амбиций Ходорковского, и именно поэтому подобные компании на текущем историческом отрезке являются союзником любых оппозиционных сил. Должен подчеркнуть: у нашей партии позиция по отношению к той системе олигархического капитализма, которая сложилась в стране, очень жесткая. Я лично считаю, что именно она является причиной нищеты нашего народа, и все эти люди, и Ходорковский, и Чубайс, и Березовский, и Потанин, и все остальные, несут за это персональную ответственность. Но сейчас надо понять, что это наш объективный союзник, союзник, который является единственной альтернативой Кремлю, союзник, который после этих выборов не имеет других точек приложения своих усилий, кроме как в левой оппозиции. Собственно, спусковой крючок в конфликте с Ходорковским был нажат в тот момент, когда он решил изменить функции своей организации и себя самого – решил перестать быть олигархом.

Важнейший положительный фактор – это идущая президентская кампания. У значительной части демократической общественности есть сформированное желание бойкотировать эти выборы, причем не только у «классических» демократов, но и у левых тоже. Это позволяет создать лево-правую оппозицию на эти выборы, от СПС до НБП, эдакий аналог грузинской «Кмары». Объединяющим началом был бы тот факт, что эти выборы являются недемократическими, отсутствует реальная конкуренция и альтернатива, и такой ситуации надо положить конец.

Не могу согласиться с тезисом Игрунова, который говорил, что Россия прошла все стадии развития революции, аналогично французской, и подошла к реставрации. Скорее у нас еще ситуация бонапартистская, мы не перешли еще к стадии реставрации, хотя создание «Единой России» и завоевание ей более 300 мест в парламенте, действительно, возвращает нас во времена КПСС. Думаю, мы сейчас находимся где-то на уровне 1988-го года, когда агрессивно-послушное большинство уже есть, а Межрегиональной депутатской группы еще нет. И то, что мы можем создать – это такую же коалицию, ведь и 15 лет назад она состояла из людей очень разных политических взглядов: там были и левые диссиденты, и правые диссиденты, но объединяющим была оппозиционность Коммунистической партии Советского Союза и шестой статье Конституции СССР. Сейчас у нас опять примерно то же самое, и вне стен парламента оказались наиболее активные и динамичные слои общества. Они снова и слева, и справа, и снова надо заново строить парламентскую систему, которая стала уродливым придатком исполнительной власти.

И, наконец, последний фактор, который влияет на ситуацию в нашу пользу, это то, что появился новый кадровый резерв. Наиболее активно работающие организации у здоровых партий состоят из молодежи. Вот у партии СЛОН средний возраст 31 год, можно позавидовать. КПРФ этим пока похвастаться не может, у нас 54 года. Но даже у нас всю работу ведут уже довольно давно реальные молодые люди, которые ведут избирательную кампанию, расклеивают листовки, ведут агитацию и так далее. К сожалению, далеко не во всех регионах, но лиха беда начало.

Плюс существует со стороны тех людей, которые уехали на Запад в начале 1990-х запрос на то, чтобы вернуться назад. Возвращаться сюда сегодня – это значит работать либо в представительствах западных корпораций, либо в одной из олигархических структур. Не всем это нравится. Эти люди также являются объективно нашими союзниками. У них нет шор на глазах, быть левых для них не означает быть отсталым, совсем наоборот. У них западное сознание, но российский патриотизм.

Поэтому я убежден: та политическая сила, которая сможет в полном объеме реализовать тот леводемократический потенциал, который сложился сейчас в стране, и будет доминировать не в столь отдаленной политической перспективе. Думаю, у нас с вами есть хороший на это шанс.