Виктор Шейнис, член Бюро Федерального совета партии «Яблоко». 25 июня 2004г.

 

Необходимо сохранить демократическую партию

Странноватую картину представляет собой сегодня российская политическая сцена. Казалось бы: основные выборы недавно прошли, победители отликовали, проигравшиеся утерлись. Наступило традиционное для России время политического затишья. Тем более, что сегодня всем хорошо известно, что все общественно-политические вопросы решаются теперь в одном конкретном месте. И на тебе: что ни день, на страницах газет все новые подробности из бурной партийной жизни, как будто у нас Германия какая-то или Франция с Италией в одном флаконе. И главное – большинство политических новостей происходит именно в тех партиях, которые в сознании простого человека уже давно похоронены.

Что же на самом деле происходит в нашей партийной жизни? Виктор Леонидович Шейнис – ветеран отечественного демократического движения, работающий сейчас над книгой о становлении многопартийной системы в России.

- Виктор Леонидович, сейчас на правом фланге нашей политики происходят очень странные вещи: совсем недавно пронесся слух, что СПС может то ли объединиться с «Единой Россией», то ли войти с ней в какой-то союз.

- Я с большим удивлением прочитал об этом. Мне казалось, что на такой самоубийственный шаг СПС не может и не должно идти. Возможно, я чего-то не понимаю. Как любит говорить ведущий программы «Личный вклад» Александр Герасимов, «если вам кажется, что вы все понимаете, значит, вам не все рассказали». Мне явно не все рассказывают, и поэтому я очень многого не понимаю. Но если бы это произошло, я полагаю, это было бы подписанием смертного приговора для СПС.

Я не исключаю того, что те или иные лидеры нашли бы себе место в структурах единой России (нашли же их три депутата от СПС, избранных в Государственную Думу по одномандатным округам). Но это ведь - не судьба организации, не судьба знамени, не судьба тех людей, многие из которых в моих глазах заслуживают уважения и симпатии.

- А Вам не кажется, что это могло бы быть реализацией планов Кремля по созданию двухпартийной системы. Поскольку «Единую Россию» Кремль упорно позиционирует как правоцентристскую силу, она может слиться с СПС и считаться вообще правой силой. А слева может остаться какая-нибудь «Родина», еще кто-нибудь к ним может быть присоединен...

- Мне не кажется, что Кремль сейчас благоволит к «Родине». Я думаю, что причина этого - целый ряд эскапад, которые были предприняты лидерами «Родины» вообще и в частности Глазьевым, положение которого в «Родине», по-видимому, неясно, хотя на выборах он принес немалое количество голосов этой организации.

- Но затем был снят с должности, выселен из кабинета и переселен, как говорили злые теле-языки, вплотную к туалету.

- Но он остался во фракции? Он ведь не независимый депутат.

- Он вообще странный депутат, я бы сказал.

- Он странный депутат. Но речь не о Глазьеве: мне, признаться, он малоинтересен как фигура. А вот организация проекта на базе «Родины» мне не кажется ни перспективной, ни практичной. Я думаю, что люди типа Суркова должны более-менее реально представлять себе возможности, перспективы, положение дел и так далее. Поэтому мне кажется, что более вероятно будут попытки найти своих людей в КПРФ или в тех структурах, которые от нее отколются.

Но зачем объединять «Единую Россию» и СПС – мне трудно представить.

- Сейчас пишут не только об СПС, но и о «Яблоке». Довольно часто идет речь о том, что «Яблоко» сдвинется на левый фланг и займет место в этой части политического поля. В одной из последних статей, посвященной СПС, было вообще сказано: с СПС, конечно, очень плохо, но с «Яблоком» еще хуже: оно, мол, потеряло связь с реальностью, ориентацию во времени и пространстве, утверждает, что у него все хорошо, когда все очень плохо.

- Я как раз в какой-то из газет видел иную мысль: «Яблоко» еще так сяк, а СПС совсем плохо. Но мне кажется, что трудно ориентироваться на освещение наших проблем в прессе.

Я неоднократно говорил на разных яблочных форумах, что, с моей точки зрения, основная задача «Яблока» на данном этапе – сохранить себя как политическую силу. Я думаю, что ситуация существенным образом изменилась не в пользу «Яблока» (равно как и СПС). Потеря думской трибуны и той инфраструктуры, которую дает наличие фракции – очень серьезный удар по «Яблоку». Речь идет о жизни и смерти партии, а, с моей точки зрения, партию очень важно сохранить, потому что обстоятельства изменятся, а когда они изменятся, очень важно, будет ли сохранено хоть что-то. И сможет ли будущая организация демократов адресоваться к тому, что что-то есть, пусть в не очень хорошем виде, или все придется делать заново. Поэтому задача номер один для «Яблока» - сохранить себя как политическую силу.

Для этого, в частности, необходимо проанализировать, что было сделано не так в самой партии. Я понимаю, что целый ряд объективных обстоятельств работал против нас, независимо от того, что делало и не делало «Яблоко» (это и проблема демократии, и пресса, которая куплена, и перекрытие финансового кислорода). Но гораздо важнее и интереснее показать, в чем мы сами были неадекватны. На мой взгляд, эта работа еще предстоит, она еще не сделана.

-Еще один вопрос. «Яблоко» раньше декларировало отстранение от действующей власти. Людей, согласившихся работать в правительстве из партии исключали. Как в таком случае относиться к тому, что целый ряд известных «яблочников» вошел в госструктуры? Владимир Лукин стал официальным правозащитником. И так далее.

Это, как я понимаю, была не их инициатива – это было предложение Кремля.

- Да, это – предложение Кремля, об этом публично было сказано. Причем, насколько я знаю, игра велась абсолютно открыто. После того, как это предложение было сделано, Лукин обсуждал его на президиуме партии, и, на мой взгляд, это решение было правильным применительно к Лукину. Поскольку после того, как он утвержден уполномоченным по правам человека, он обладает возможностями проводить независимую политику. Он не связан какой бы то ни было учрежденческой дисциплиной, и я поддерживаю целый ряд акций Лукина, о которых мне известно. В частности можно сказать о последней акции – его заявлении о законе о референдуме, который готовили Хельсинская группа, «Мемориал» (я тоже принимал в этом известное участие). Это заявление Владимира Петровича носило четкий принципиальный характер отклонения инициативы, за которой, как известно, стоит Кремль. Поэтому мне не кажется, что место в системе правозащиты каким-то образом связывает руки Лукина или «Яблока».

Что касается Артемьева, то тут положение несколько более сложное. Но, как мне объяснили, в качестве заместителя министра он не участвует в принятии политических решений в правительстве и имеет возможность реализовать ту программу антимонопольной деятельности, с которой всегда выступало «Яблоко». Поживем, увидим, что получится. Мне хотелось бы надеяться, что, не связывая себя политически с курсом правительства, Артемьев сумеет какие-то разумные вещи осуществить в рамках той структуры, в которую он приглашен.

Остаются, правда, открытыми два вопроса: во-первых, что ему удастся сделать, во-вторых, если он будет успешно проводить свою линию, как долго его будут терпеть. Положение заместителя министра – это не положение депутата, с которым считаться вынуждены.

 

Беседовал Владимир Володин